– Я еще ни разу не была в
Эфиопии! – возмущаюсь я, увидев очередную амбарную книгу в руках женщины из
пограничной службы на переходе Судан–Эфиопия. – Почему уже второй час вы ищете
мою фамилию в этой книге?
Темнокожая женщина молчит. Она
уже не складывает пальцы в щепотку в безмолвной просьбе подождать, как это
делают арабы. Возможно, этот привычный жест позволил бы мне успокоиться. За
время пребывания в мусульманских странах я уже привыкла к нему. «Расслабься и
жди!» – обычно говорят арабы этим жестом.
Наконец я получаю заветную печать
в паспорте и перехожу границу. Солнце клонится к закату, я шагаю по проезжей
части в пограничной деревне Метема. Появление пешей одинокой девушки с большим
рюкзаком в окрестностях Богом забытой деревеньки взбудоражило местных жителей.
После того как 5–7 минут они находятся в состоянии остолбенения, их наконец
охватывает любопытство. Эфиопы выражают свой восторг и приветствие иностранцу
англоязычным возгласом «You!», вкладывая в него мощный заряд энергии. «You!» –
звучит постоянно и со всех сторон, особенно от детей.
Удивительные здесь люди! На их
лицах невозможно увидеть угрюмое выражение. Странно, что бедность, часто
переходящая в откровенную нищету, эфиопов особенно не тяготит. В стране
практически отсутствует преступность (и полицейские тоже, которые, бывало, по
10 раз на дню проверяли мой паспорт в соседнем Судане). В чем секрет эфиопского
народа? Что позволяет им нести сквозь века свободу, внутреннюю красоту и
независимость?
Уже утром следующего дня мне
предстоит ответить на свой вопрос, став свидетелем глубокой религиозности
эфиопов. Еще до рассвета меня будят песнопения, доносящиеся издалека. Выхожу на
широкую деревенскую улицу и следую за женщинами в белых одеждах. Десятки
высоких темнокожих красавиц шагают к храму.
Позже я узнаю, что эта
обязательная одежда для посещения храма – шамма – сделана из очень тонкой и
плотной марли и вышита необыкновенными узорами. Часто женщины носят шамму
просто на поясе. А если шамма узорами вовнутрь, это означает соблюдение траура
по умершему.
Эфиопские христиане не
ограничиваются одеждой, они обозначают свою религиозную принадлежность даже
знаками на теле. В стране проживает значительное число мусульман, и на первый
взгляд отличить христиан от последователей ислама можно лишь благодаря татуировкам
с изображением креста. Женщины и дети украшают свои лица, лбы и руки синими
татуированными знаками. Этот обычай распространен и среди мужчин, которые
изображают распятия на запястьях, груди или внешней стороне ладони, впрочем,
эти знаки едва заметны, не так ярки, как у женщин.
Забавный случай произошел со мной
во время путешествий по Эфиопии. Один мужчина, согласившийся подвезти меня на
своей машине, никак не мог поверить в мою принадлежность к христианской вере.
– У меня есть крест, но только он
висит на цепочке на груди, как это принято у нас, русских, – уверяла я, читая
на лице эфиопа недоверие. Он пытливым взглядом осмотрел мои руки, лоб, шею.
Татуировок с изображение креста на мне не было, а значит, по его мнению, я не
принадлежу к христианской Церкви.
Но возвращаюсь к тому моменту,
когда я впервые попала на богослужение эфиопских христиан в приграничной
деревушке. Вот мы пришли к круглой церкви, стоящей посреди поляны. Женщины в
белых одеждах словно замерли, не шелохнутся. Некоторые из них стоят с
молитвенниками в руках, прислонившись к черным стволам огромных фикусов, другие
сидят на траве, на бревнах.
Большинство молятся у стен, не
заходя во двор храма, и таким образом выражают благоговение к нему. Люди
начинают креститься за несколько сот метров от храма, а некоторые даже, как
рассказывали мне потом, ползут ко входу в церковь на коленях.
У стен храма множество нищих,
ожидающих подаяния. Они опираются на посохи или кладут их на плечи, как
коромысло, закидывая за перекладину руки. Говорят, в повседневной жизни это
помогает передвигаться на длинные дистанции.
В качестве обуви эфиопы
используют резиновые сандалии, сделанные из автомобильных шин. Мастер искусно
изготовит такие сандалии из полосок резины всего за 10 минут. Позже я узнала,
что доктор Альберт Швейцер тоже содержал мастера из местных для изготовления
незамысловатой обуви больным в своей африканской клинике в Габоне.
Обычаи эфиопских христиан
наполнены духом библейской старины и простоты.
Территория храма окружена
стенами, внутри которых образуется дворик. По его периметру располагаются
могилы и подсобные помещения. Войдя в храм, люди крестятся и делают земные
поклоны в направлении алтаря. Широко распространен обычай целовать ворота,
ведущие в храм.
Во время богослужения прихожане стоят
с раскрытыми ладонями и монотонно покачиваются в такт песнопений. Их поклон
напоминает движения морских котиков, которые выныривают из воды. Подогнув
колени, они совершают волнообразные движения всем телом, приклоняя голову и
выпрямляясь, чуть подавшись вперед.
Раздавшиеся вдруг звуки барабана
заставляют молящихся пританцовывать на месте. При этом все повторяют, как
мантру, одни и те же фразы. Во время моих первых визитов в эфиопские церкви
такие трансовые состояния верующих приводили меня в некоторое замешательство.
Позже я привыкла, и мне тоже захотелось пуститься в пляс прямо на храмовой
лужайке.
Алтарная часть храма – макдас –
святая святых, в которую имеют право входить только священнослужители. В этой
части расположен табот, символизирующий ковчег Завета. Литургия может
совершаться только в том храме, где есть табот. В праздники святыню
торжественно выносят из храма, и с ней совершается крестный ход. По эфиопскому
преданию, сын царя Соломона и царицы Савской Менелик, посетив своего отца в
Иерусалиме, хитростью завладел ковчегом Завета и принес его в Эфиопию.
В городах Эфиопии я еще
неоднократно буду посещать христианские храмы, но уже в сопровождении знакомого
эфиопа по имени Соломон. Да-да, как ни странно, и по сей день многие мужчины с
гордостью носят столь популярное имя в Эфиопии – Соломон!
Но вернувшись в Москву, я
вспоминаю именно тот маленький храм в приграничной деревушке, женщин в
белоснежных одеждах и эфиопских Соломонов с их искренней и наивной верой в
библейские предания и местные апокрифы.
Евгеньевна Шубина, религиовед
«НГ-религия»
