"На небе слышен голос не уст, а
сердца" – пишут святые отцы. "Молиться надо искренне, от чистого
сердца" – это их завет. Но на молитве между нами и Богом стоят грехи,
будто густой туман, будто стена, из какой то плотной и липкой мглы, и в этой
мгле ползают как скорпионы наши страсти. Как мы можем искренне призывать имя
Господа, если наше собственное сердце – эта черная яма, в глубине которой
ничего не видно, только смрад идет из нее от постоянной злобы и плотских
вожделений, будто от разлагающегося трупа. Молиться надо искренне; между тем
наша молитва совершается где-то вне души и ума, а сердце пребывает в своей
жестокости и дикости как неукротимый зверь.
Что нам делать? Как принудить себя к
молитве? Вначале надо поблагодарить Бога, что Он еще не отвернулся от нас, что
если бы не Его благодать, мы даже не вспомнили бы о молитве. Затем, перед
молитвой надо принести покаяние; самое главное – найти свой "любимый"
грех, ту страсть, с которой нам больнее всего расстаться; осудить себя за эту страсть,
мысленно отринуть ее, вырвать из души, как вырывают гнилой зуб, призвать силу
гнева – то, что святые отцы называют раздражительной силой, решить с этих пор
бороться с ней; показать эту страсть самому себе в ее самом низком и позорном
виде, довести до своего сознания, что эта страсть как змея пьет кровь нашей
души, делает нас бессильными и отравленными, что от борьбы с этой страстью
зависит наша жизнь и смерть. Если человек примет такое решение, то уже молитва
его перестанет быть поверхностной и пустой как шелуха; его душа начнет
откликаться на слова молитвы вначале еще глухо, со стоном, как бы шепотом, как
говорит очнувшийся от беспамятства больной.
Далее, надо исповедоваться в текучих,
повседневных грехах, которые мы совершаем каждый день, от которых душа
забрызгана грязью, как одежда у человека, идущего в непогоду по слякоти и
лужам. Надо покаяться во всей своей жизни, особенно в гордыне, лжи и лености,
которые привели нашу душу в такое мрачное бесчувственное состояние, когда мы не
можем молиться. Затем надо исповедоваться Богу в неведомых грехах, которые мы
по своей беспечности и нерадению непрестанно творим, когда само неведение
становится не оправданием, а осуждением нашего легкомыслия или волевого желания
– не знать правды. Надо говорить: "Бог - все, а я – ничто", стараясь
довести эту мысль до своего сознания и сердца. Нужно помнить, что сегодняшний
день может стать последним днем нашей жизни. Необходимо испросить у Бога
благословение на молитву, обратиться к Пресвятой Богородице и архангелу Салафаилу
помочь в молитве и затем приступить к молитве, помня, что стоим перед Лицом
Божьим, от Которого не скрыто ни одно движение нашего сердца.
Тот, кто начинает молиться сразу же без
приготовления, тот похож на воина, который бросился в бой еще не вынув и не
приготовив оружия.
Если мы сопоставим описание того
демонического феномена, который называется "прелестью” в творениях Святых
Отцов, молитвенную практику монашеских орденов в католичестве, приемы йогов и
упражнения многих современных психотерапевтов по аутотренингу, то увидим здесь
поразительное сходство: прельщенные во время молитвы визуально представляли
духовный мир и доводили себя до такого состояния, когда слышали голоса духов,
которых принимали за ангелов, ощущали запах, который принимали за благоухание
небесного мира и т.д., то есть, для них, как для последователей Сведенборга,
духовный мир представлялся продолжением и аналогом земного мира, только
принадлежащим к более высокой ступени бытия. Нам трудно сказать, создавали ли
они эти фантастические представления духовного мира силой своего воображения и
этим оказывались во власти духов зла - демонов, или же демон, как художник и
живописец, влагал в их воображение свои собственные картины, как бы
присасываясь к их душе. Все это визионерство вызывало у человека чувство
собственной избранности и значимости, переходящей в духовную гордость. А так
как в Православной Церкви, к которой они принадлежали, действовала
противостоящая им сила благодати, то нередко такое прельщение переходило в
беснование.
*******
В западной церкви и, прежде всего, в самом
большом по численности и влиянию монашеском ордене иезуитов, разработан целый
комплекс упражнений: полумедитаций- полумолитв, где монах, запираясь в своей
келии, визуально представляет ад и рай в картинах, напоминающих "Божественную
комедию” Данте. Отождествлять духовный мир с картинами и образами материального
мира это значит добровольно вводить себя в круг духовной лжи.
Описание духовного мира у Святых Отцов
основано на символе, который дает не только определенные ассоциации и аналоги
для направления и возвышения человеческой мысли, но подчеркивает его
условность, то есть остается средством изображения; а здесь символ становится
фотографией, слепком, отражением. У такого человека происходит напряжение душевных
чувств до степени соматических ощущений: он может обжигаться о представляемое
пламя, чувствовать боль от пыток, переживать восторг, похожий на экстаз, когда
он картинно представляет себя в раю; у него могут открыться раны на руках и
ногах - то, что называется стигмацией, когда он внутренне отождествляет себя с
Иисусом, пригвожденным к кресту.
Мир духовной лжи, в который добровольно
вводит себя иезуит посредством медитации, искажает не только его религиозную
жизнь, но и нравственное чувство. Другой известный не менее, чем Лойола,
визионер, Фома Кемпийский намекал, что к нему в келию приходит Христос для
беседы с ним. Многие трактаты католических монахов написаны в форме диалогов с
Христом, то есть для католика, поверившего в истинность таких встреч,
произведения визионеров должны казаться продолжением Евангелия - бесед Христа с
учениками.
Нам кажется, что только на основе
коллективного, разгоряченного воображения мог быть принят догмат о
непогрешимости папы. Характерно, что творцами и комментаторами этого догмата
явились иезуиты.
Мы здесь не говорим о таких католических
"аскетес”, как Анжела, которые представляли Христа в виде возлюбленного не в
символическом, а в буквальном смысле. Надо сказать, что во всей православной
святоотеческой литературе мы не найдем ни одного произведения, которое было бы
написано в форме беседы Христа с человеком, разумеется, кроме гимнографических
произведений, имеющих условно - символический характер.
В йоге разработаны комплексы упражнений,
способствующих развитию силы воображения и фантазии. В разделе "Раджа йога”,
что значит "царский путь йоги”,варьируются разнообразные визуальные медитации.
Здесь ментальная сила человека проверяется способностью строить по своему
желанию яркие образы, и жить среди этих образов, как в сотворенном им мире.
Сами йоги проговариваются, что некоторые из их соматических (телесных)
феноменов невозможны без участия духов.
В последнее время книжный рынок заполняют
различные руководства по психотерапии, где главное место занимает аутотренинг.
Эти упражнения основаны на самовнушении и мысленном контакте с образом,
построенном собственным воображением. Между всеми перечисленными явлениями
существует какая-то генетическая связь, а также чрезвычайное сходство. Надо
сказать, что подобные приемы существуют в дзен-буддизме и в некоторых
мусульманских дервишских орденах. Надо сказать, что визуальное представление
духовного мира является не только вульгаризацией высшего метафизического бытия,
но представление и фантазия также тесно связаны с человеческими страстями,
поэтому в сферу религии врываются душевные страсти и образуют ложные духовные
переживания, то есть суррогат религии. Здесь одна из причин, почему для нас
неприемлемы экуменические учения о спасительности всех христианских конфессий,
в частности взгляд, что Православие и католицизм только внешне отличаются друг
от друга.
Мы также считаем гибельным для человека
призыв теософии: изучать опыт всех религий, особенно шиваитских сект, адвайта -
йоги и других, чтобы посредством их "углублять” христианство.
Мы привели ряд примеров, чтобы помочь
увидеть симптомы одной болезни от древнего языческого диониссийства до
современных визионеров. Я много лет тому назад беседовал с человеком, который
увлекался теософией и штайнеризмом и, в тоже время, считал себя православным.
Он говорил, что занимается Иисусовой молитвой, пользуясь одновременно учением
по "Добротолюбию” и дыханием йогов. Я ответил, что это невозможно уже потому,
что дыхание йогов предполагает глубокий вдох и выдох, а также выраженное
движение диафрагмы, которое будет привлекать внимание к брюшной области, от
чего предостерегали Святые Отцы. Кроме того, йога рекомендует во время
медитации сосредотачивать внимание на солнечном сплетении. Я предупредил его,
что такие эксперименты могут кончиться расстройством нервной системы. Затем я
решил попробовать сам на себе, что происходит во время такой "эклектической”
молитвы, и увидел следующее: глубокое дыхание стало заглушать молитву, и затем
я почувствовал, что молитва ушла не только из души, но и из сознания, образно
говоря, как будто захлопнулось сердце, и молитва оказалась изгнанной. Я
встретился с этим человеком еще раз и попробовал убедить его, что Иисусова
молитва это присутствие Иисуса через благодать, и она не может быть вынесена из
Православной Церкви и действовать, как какой-то талисман. Диавол, явившийся
преподобному Пахомию, говорил: "Я Христос”; в неправильной молитве диавол может
похитить чужое имя. Я также сказал, что содержание рождает форму, в данном
случае - метод, что для Иисусовой молитвы надо быть православным, а не
теософом; сама Иисусова молитва - Предание Православной Церкви, а не теософии,
что необходимо руководствоваться советами Святых Отцов, а не экспериментировать
над собой; если он штайнерист, то будет призывать лже Иисуса солнечный эон, а
на самом деле Люцифера. На это антропософ ответил снисходительной улыбкой, с
какой житель столицы смотрит на провинциала.
Я слышал, что профессор Бутейко верит в
Бога. Одна из его учениц, по специальности врач, говорила, что он даже советует
во время упражнения по волевому удерживанию дыхания” произносить Иисусову
молитву, ссылаясь на то, что такие указания содержатся у некоторых из отцов. Но
это не так. Для упражнений по Бутейко надо максимально расслабиться, между тем
как Святые Отцы учат, что во время Иисусовой молитвы нужно определенное
напряжение, идущее к сердцу; не только бодрствование души, но и бодрствование
тела. Расслабление вводит человека в дремотное состояние, и молитва из
внутренней беседы с Богом здесь превращается в отсчет дыхания.
Опасно экспериментировать не только с
богословием, но и с мистикой, поэтому мы должны принимать учение о Иисусовой
молитве так, как заповедовали нам творить ее аскеты Православной Церкви, на
основе благодатного опыта, ставшего частью церковного Предания.
|