«Могу ли я быть уверен, что Господь слышит мою молитву (недостойную, грешную)? Могу ли я быть уверен, что молитва моя не «в недро мое возвратится»? Могу ли я быть уверен, что Господь тут, около меня, во время моей молитвы, слышит-слушает ее, кротким, любовным взглядом Своим упокоивается на мне, к Нему припадающем? Могу ли я, недостойный и окаянный, столькими изменами Ему и падениями себя запятнавший, дерзать мечтать о таком Его снисхождении к Его последнейшему из недостойных? Писание говорит, что я должен быть уверен в этом, если прибегаю искренно, тепло, умиленно и сокрушенно, а, следовательно, и могу. И могу, и должен! Должен только при этом смиренно оставить Господу право исполнить или нет мою молитву, исполнить сейчас или позднее, целиком или частью.

     Дерзновение молитвы дается и воспринимается по мере очищения от грехов и исправления своей жизни. И замечательно, это дерзновение является не результатом сознания, что я «что-то» сделал для Господа и имею право на исполнение своей просьбы Ему. Нет, дерзновение является как-то способностью души, в которой она не отдает отчета, откуда она, приобретена или привзошла со вне и стала твоим свойством. Прежде, чем сознание хотело бы найти дерзновение в душе как результат своего угождения Богу и условие успешности молитвы, как уже оно находит дерзновение как свойство души, «состояние», факт, необъяснимый ни заслугами, ни усердием молитвы. Это удел совершенных — со всею ясностью и очевидностью находить в себе дерзновение для молитвы и владеть им, как готовым всегда к их услугам условием молитвы.

     Опытно познал я, что когда, несмотря на все развлекающее и рассеивающее в молитве, иногда несмотря на возмущающие душу условия, при которых приходится совершать Св. Богослужение, — несмотря на все это, употребишь усилия совершить службу Божию усердно и благоговейно, Господь вознаграждает сторицею труд своего служителя, обильно посылая в душу «Дух Свой благий, гласяй безгласен» и благодатное озарение светлыми мыслями.

     Если не находишь в себе веры живой, пламенной, сердечной ко Спасителю, прилично тебе, подобно отцу евангельского бесноватого, «со слезами» воскликнуть: «Верую, Господи, помози моему неверию!» О, мудрое неверие, превосходящее многих веру! Представь себе: кроткий упрек Спасителя: «Вся возможна верующему!», беснующегося отрока, убитого горем отца, слезы его, минуты ожидания, надежды, момент сомнения и взрыв веры, вырвавшийся вдруг из-за облаков неверия: «Верую! Помози неверию!»…

     Есть ли смысл молиться Господу Богу от бездождия, безведрия и т. п., когда все это обыкновенные явления, вмешиваться в которые человеку значит выражать свое недовольство ими, а Богу — значит, творить чудо по человеческой неугодности известного явления? — Есть смысл и весьма важный. Со времени грехопадения весь мир, по слову Божию, погряз во зле; «обыкновенные» явления в нем смешались с «необыкновенными», вредоносными; порядок и гармония на каждом шагу во всем сопровождаются ненормальностями, уклонениями, карательными за грех человека. Природа из слуги человеку стала деспотом. И вот, страдая от безведрия или бездождия, мы можем и должны обращаться к Господу за помощью, ибо такова деятельность Его против зла, что Он в пришедшей к расстройству природе одни болезненные явления попускает — для нашего вразумления, одни усиливает — для показания Своего праведного гнева, другие ослабляет, в изъявление Своего милосердия. И мы можем преклонять Его на это милосердое ослабление губительных явлений в мире именно раскаянием и очищением грехов своих, служащих источником и основанием всех наших бед и несчастий, и расстройств — и в мире физическом, и нравственном и т. п.

     Благословен Ты, Господи! Отверзи моя уста и сердце на хвалу и благодарение Тебе! После продолжительных и сильных ливней по всей нашей св. Обители вознесены были моления о вeдре, и на другой же день сильнейший ветер разогнал все облака, и к вечеру все успокоилось в благодатной тишине! Явная милость Божия! Хотя враг и смущает сомнением в том, нашептывая, что это так и само по себе сделалось бы. И что слишком было бы много требовать от Господа — в такое короткое время так легко изменить всю погоду! Но, лукавый безумец, что же трудно для Господа? И не для человека ли некогда Он создал и весь этот мир, и строй природы? Не по Его ли слову некогда в одно мгновение прекращались бури и умолкали ветры! А ведь Он — вчера и днесь той же и во веки! Все, все сделает Он для человека, лишь бы и человек готов был все сделать для Него!

     Хорошо не оставлять и не сокращать обычного молитвенного правила даже при усталости и недостатке времени. Господь не погнушается и таким усердием, в поспешности и озабоченности, а за то леность наша и нерадение лишаются возможности жить на счет наших послаблений и угождений нашей легкой уставаемости и недосугам. Они являются ведь для сего и туда, где правило откладывается и по другим более уважительным причинам.

     Когда после продолжительной молитвы и стояния тебя одолевает чувство усталости и расслабления, принеси Господу в молитву и это твое состояние, которое будет не менее угодно и приятно Его сердцу, как и то, когда ты приносил Ему в службу свежие силы и бодрый дух.

     Нет удобнее времени для молитвы, как ночь. Ничто не отвлекает в это время человека, он весь в себе, весь готов к молитве и погружению в Бога, тогда как обыкновенно днем на каждом шагу к этому выступают препятствия и развлекающие восприятия чувств — шум, доносящийся с улицы, и щебетание птиц, и резкость дневного света и даже простое представление о том, что теперь днем все суетится, грешит, волнуется, и както невольно заражает поползновением на то же; а ночью все спокойно, везде тишина, располагающая и душу к умиротворению, умолкают страсти, как звери неистовые, возбуждающиеся от дневного света; и ничего не стоит в это время между Богом и душою: все готово к их соединению и сладкой беседе.

     Отдай молитве лучшую часть дня, если не имеешь возможности осуществлять совершеннейшее — «непрестанно молитеся». А то мы откладываем на молитву время ни на что негодное, время утомления, скуки, безделия, дремоты и расслабления всех сил умственных и физических, истощаемых часто трудом, ничего общего не имеющим с молитвой. Неудивительно, что и плода от такой молитвы не видим.

     Мы просим у Бога часто богатства, довольства, земных благ и т. п. И Слава Богу, что Он иногда не исполняет такой нашей просьбы. Но вот есть просьба, какой Он никогда не отказывает: это просьба о прощении грехов, благодати Св. Духа. Проси же, грешник, достойный всякого сожаления, что менее всего об этом просишь, хотя более всего в этом нуждаешься.

     «Восставше от сна… Ангельскую песнь вопием ти»… Ангельская песнь не словами только ангельскими, но и чувствами, пламенностью, страхом и трепетом ангельскими — должна быть приносима Господу Богу. А мы не только иногда не ангельскую, но и не человеческую песнь приносим: бессознательное бормотание и безчувственное рукомахание, и думаем — так и надо, довольно с нас.

     Концом всех твоих молитвенных желаний и прошений ко Господу да будет повержение себя во всецелую волю Божию. Мы часто желаем неполезного нам, и Господь, видя это, не посылает нам желаемого, но если человек слишком сего добивается и готов потерять веру в силу Бога, не исполняющего нашей молитвы, Господь может попустить человеку желаемое им, но вместе с тем и все иногда столь плачевные последствия сего, от коих Господь хотел бы предохранить нас.

     Молитвы, готовые в книгах и молитвах, нужны как средство для воспитания в нас молитвы и духа молитвенного. Мы должны приучиться молиться не словами только их, а собственными излияниями духа и сердца. Как бы стал ты беседовать с отцом или матерью, прося их о том или другом, так приучи себя беседовать и с Господом Богом.

     Народ запрещал слепцам вопиять ко Христу о помиловании. Но они не успокаивались и продолжали усиленнее взывать: «Помилуй ны, Господи, Сыне Давидов!» Так и нам мешают взывать ко Господу безчисленные неразлучные спутники — грехи и слабости наши. А мы, не как слепцы, слушаем запрещающих нам и бросаем дело Божие и молитву, бросаем вблизи Исцелителя просить исцеления и Его благодатной помощи.

     Не говори, что не можешь молиться. Это, значит — отказываться и от всего того, что добывается лишь молитвой. Если не можешь сегодня молиться, постарайся завтра. Если не можешь дома, ищи свою молитву в церкви. Если же не найдешь ее в церкви, ищи в другой. И все-таки ищи, ибо только ищущие обретают и получают».