Русский Север, если ехать от
столицы по трассе М8, начинается с Вологды. Так считается – впрочем, позвольте
с этим не согласиться. Север на то и Север, что малолюден, а Вологда город всё
же немаленький. Зато сразу за областным центром для тех, кто едет не прямо, на
Вельск и Архангельск, а налево, к Белому и Онежскому озерам, начинаются чудеса.
И первое из этих чудес –
расположенные в десятке километров друг от друга городок Кириллов и сельское,
прах бы побрал придумавших эти формулировки бюрократов, поселение Ферапонтово.
В центре их стоят монастыри – соответственно, Кирилло-Белозерский и Ферапонтов.
И монастыри эти такого рода, что побывавши в них, никто, что называется, не
останется прежним. Магия обработанных человеком древних камней действует не
только в Европе.
Словно пограничные стражи, стоят
оба эти монастыря неподалеку от современного сухопутного и вдоль древнего
водного пути из среднерусских земель на настоящий Север. Они не преграждают
дорогу, но и приветствие их не назовешь радушным – это тайга, дорогие, это
земля, где не скажут лишнего слова, но, если надо – вытянут и из пропасти. Где
на озерах еще недавно в охотничьих зимовьях лежали открыто схроны из продуктов
для случайных попавших в беду охотников – но при этом, стучась в дверь большого
северного дома, жди прежде улыбки настороженного взгляда.
Оба монастыря и поселки при них –
как раз из этой истории. Строгие в ясную погоду и отчетливо неприветливые в
хмурую, они – каждый по-своему – поражают и не отпускают от себя далеко, при
этом не подавляя.
Кириллов
Крохотный город – всего на без
малого 8 тысяч жителей – исчисляет свою историю с 1397 года, когда на берега
Сиверского озера пришел московский монах Кирилл. Это было время наиболее
активной «колонизации Севера», которая чаще всего происходила именно при помощи
монахов. Стремясь к безлюдью и пытаясь удалиться от «суетности» среднерусских
городов и обителей, отшельники, почти все из которых были причислены к лику
святых, шли на север и восток от обжитых русскими мест.
Вокруг монастыря, основанного
святителем и его сподвижниками, довольно быстро появлялся посад – обитель чаще
всего была и неплохой цитаделью, и отличным хозяйственным центром, разворачивая
крупное товарное хозяйство на окрестных землях. По сути дела, такая колонизация
продолжалась до самого никоновского раскола – а там остановилась, поскольку
основная движущая сила ее оказалась, как старообядцы, вне лона церкви и вне
закона.
Нынешние стены и башни
Кирилло-Белозерской обители не то что внушительны – они прямо и недвусмысленно
громадны. Размах этих башен, прясел, галерей и бойниц, построенных в XVI –
конце XVII века, таков, что равных не найдешь на всем пространстве от
Троице-Сергиевой лавры до Соловков. Монастырь был богатейшим – ему благоволили
практически все государи допетровского времени.
Началось это с Василия Темного,
который приехал сюда в 1447 году, при преемнике святителя Кирилла игумене
Трифоне. Князь только что потерпел жестокое поражение от брата Дмитрия Шемяки,
который не только ослепил его, но и заставил поклясться (целовать крест) в том,
что не будет претендовать на московский престол. Преступить клятву, пусть и
насильно данную, просто так по тем временам князю было невозможно, и он
обратился за «разрешением клятвы» к игумену Трифону, который и снял с него
«неправедное целование». Василий Темный, как известно, победил в той борьбе,
стал великим князем и с тех пор монастырь был одним из важнейших мест для всех
московских Рюриковичей.
Сыграл монастырь свою роль и в
ключевом для российского XVI века эпизоде – дискуссии иосифлян с нестяжателями.
Несмотря на мощнейшую хозяйственную часть, Кирилло-Белозерский монастырь
оказался оплотом вторых – здесь, в частности, бывал и знаменитый Нил Сорский.
Затем на много десятилетий монастырь стал еще и тюрьмой для высокопоставленных
«крамольников», начиная с подставного царя Симеона Бекбулатовича и заканчивая
еще вчера всесильным патриархом Никоном.
Посад при Кирилло-Белозерском
монастыре был превращен Екатериной II в город в 1776 году – и сразу стал
уездным центром. На тот момент в городе насчитывалось 335 домов. А вот
монастырь двумя годами раньше Екатерина лишила земель и крепостных (было у
обители до 21 тысячи крестьян). В стенах монастыря разместили уездную тюрьму.
Золотые годы для монастыря
миновали, да и город, хоть площадь уезда тогда и была втрое больше нынешнего
района, развивался совсем не так споро, как можно было бы ожидать. Тем не
менее, к 1897 году в городе насчитывалось 746 жилых домов и 4 с небольшим
тысячи жителей.
В советские времена история
города складывалась примерно так же, как и у других бывших монастырских посадов
– в 1924 году монастырь был упразднен, город развивался более по инерции, затем
последовало развитие туризма, и музей, сменивший монастырь в том же 1924 году,
вновь стал логическим стержнем для развития города.
Чтобы как следует осмотреть
Кирилло-Белозерский монастырь, нужно не меньше 3 – 4 часов. Основная территория
обители по-прежнему принадлежит музею – только один из дворов и одна из церквей
переданы монахам. План монастыря достаточно сложный, внутри монументальных стен
1680-х годов размещается, как в матрешке, целых три основных территории.
Успенский монастырь во главе с собором того же посвящения, Ивановский состоящий
из большого и малого дворов (малый сейчас и является действующей обителью) – и
между ними не сохранившаяся крепость Острог.
От ворот монастыря через всю его
территорию, по направлению к берегу Сиверского озера ведут старые липовые и
тополевые аллеи. Выйдя из соборов и палат, где размещается основная экспозиция,
стоит найти еще час и выйти на берег, а потом погулять вдоль стен и башен
монастыря, посмотреть на разбитый в одном из дворов огород. Если это будет на
закате – то зрелище будет из тех, что запоминаются надолго.
Сам же Кириллов – тоже в своем
роде достойное зрелище. Это в своем роде совершенно типичный северный
городок-райцентр – в такие странно заезжать специально, но глупо не посмотреть,
оказавшись рядом. В Кириллове почти не сохранилось оригинальной архитектуры
купеческого уездного центра, а та, что сохранилась – вполне рядовая и не блещет
особенными эстетическими достоинствами. Северные городки вообще неброские и не
склонны к украшательству. «Манхэттенская» планировка с параллельными и
перпендикулярными улицами, дореволюционные и советские административные здания,
магазины – вот и всё, что, по сути, здесь есть. Всю эстетическую нагрузку берет
на себя монастырский ансамбль.
Ферапонтово
В соседнем Ферапонтове (это
сейчас филиал того же Кирилло-Белозерского музея-заповедника) монастырь очень
маленький, даже крохотный. Единственное архитектурное чудо здесь – это
двухшатровая надвратная церковь-башня, приветливо кивающая небольшому озеру у
ее подножья. Однако известен этот монастырь (ныне упраздненный) тем, что здесь
стоит церковь Рождества Богородицы, построенная около 1500 года – в ней
сохранились фрески, написанные Дионисием в 1502 – 1508 годах. Это единственная
– но огромная и хорошо сохранившаяся – известная роспись знаменитого
иконописца, которого многие считают даже выше Андрея Рублева.
600 квадратных метров – такова
площадь этой сложной работы, которую уже много лет аккуратно реставрируют.
Пожалуй, это место – единственное во всей России, где сохранился цельный
ансамбль стенописи той эпохи, ни разу не подновлявшийся до наступления эпохи
научной реставрации. Это может быть рядовым явлением для Италии – но в России
такого, увы, практически не найдешь.
Вокруг монастырского ансамбля –
небольшие озера, а в паре километров от Ферапонтова – недавно восстановленная
деревянная церковь Ильи Пророка на Цыпиной горе, построенная не позже 1785
года. На нее ведет указатель с главной дороги, и церковь эта вполне стоит того,
чтобы проехать или пройти полтора километра по неплохой грунтовке. Как стоит
осмотра и Нило-Сорская Сретенская пустынь неподалеку от Кириллова по дороге в
Белозерск. Этот монастырь, в котором сейчас находится детский коррекционный
интернат, интересен тем, что здесь провел последние годы и скончался Нил
Сорский – главный идейный вдохновитель движения нестяжателей, потерпевших
поражение в той знаковой дискуссии конца XV – начала XVI века.
«Свободная Пресса»
