Мы утешаем самих себя, когда говорим со священною главою нашею. Ибо что утешительнее для сына, как не беседовать с отцом, особенно же с таким отцом, и столь великим, что его добродетель прославляют многие города, страны и острова? Таков мой любезный отец, хотя плод не похож на дерево, по причине негодности моего смирения. Но, мы имеем в тебе образец благочестия, - и не только мы, но и все, избравшие благочестивый образ жизни, окрыляются мужеством и побуждаются к преуспеянию и совершенствованию.

Но, так как давно требовала твоя святыня, чтобы я объяснил, каким образом должно почитать священное изображение Христа, - не потому, что ты этого не знаешь, но желая этим побудить мое неразумное слово, - а мне, однако, доселе не удавалось ответить, то теперь, вспомнив об этом, я решил, что, насколько возможно, должен исполнить порученное мне, при содействии твоих священных молитв; хотя кое-что о сем предмете я, кажется, достаточно высказал в другом месте.

Итак, всякое искусственное изображение является подобием того предмета, с которого оно сделано, и путем воспроизведения показывает очертание первообраза, как говорит искусный в Божественных вещах Дионисий: «Истина - в подобии, первообраз - в образе; каждое из двух - в каждом из двух, исключая различия сущности».

Итак, покланяющийся изображению покланяется тому, кого верно представляет изображение. Ибо не сущности, т.е. не веществу изображения он покланяется, но начертанному на нем, - и в отношении тождества поклонения изображение неотделимо от первообраза, ибо в отношении подобия изображение тождественно первообразу. Поэтому и Василий Великий говорит, что царем называется и изображение царя, хотя, однако, не два царя, ибо ни сила не рассекается, ни слава не разделяется. Ибо, как правящее нами господство - одно, и власть - одна, так и воссылаемое нами славословие одно, а не многие. Поэтому честь изображения переходить к первообразу. Если же она переходит к первообразу, то не разное, но одно и то же бывает почитание и поклонение, как один и тот же первообраз, которому воздается поклонение и в изображении.

Но одно дело - природный образ, и другое - образ, получаемый через воспроизведение. Одно, по сравнению с причиной, имеет не природное различие, но личное, как Сын по отношению к Отцу; ибо одно Лицо Сына, и другое - Отца, природа же очевидно одна. Другое же, напротив, имеет различие природное, но не личное, - как образ Христа по отношение к Самому Христу.

Одна природа вещества изображения, и другая - природа Христа; Лицо же не иное, но одно и то же Лицо Христа, хотя бы оно и было начертано на иконе, как тот же Божественный Василий говорит: «Что там образ по воспроизведению, то здесь Сын по природе; и как в произведениях искусства является подобие в отношении наружного вида, так в Божественной и несложной природе - единство, вследствие общности Божества».

Заметь различие: в природном образе и причине, то есть в Отце и Сыне, как одна природа, так одно и поклонение вследствие тождества природы, а не Личности. Так как мы исповедуем одну природу Святой Троицы, то исповедуем, что Ей принадлежит и одно поклонение и славословие; но Лица - три: Отца, и Сына, и Святаго Духа. Относительно же образа, воспроизведенного искусством, - и в первообразе, то есть во Христе, и в изображении Христа (ибо здесь одно Лицо Христа) бывает одно и поклонение - по причине тождественности единого Лица, хотя природа Христа и изображения различны.

Если же мы скажем, что одно поклонение образу и первообразу бывает как по причине тождества Лица, так и по причине тождества природы и не признаем различия образа и изображаемого, но признаем как одно Лицо, так и одну природу изображения Христа и Самого Христа, - то впадем в эллинское многобожие, обоготворяя всякое вещество, употребляемое для начертания образа Христа. И этим мы откроем уста иконоборцам, давая им повод обвинять нас в том, что, покланяясь Единому Богу в Трех Лицах, мы покланяемся многим богам и почитаем их.

Если же кто-либо скажет, что ни по тождеству Лица, ни по тождеству природы поклонение, воздаваемое изображению, не относится к первообразу, то, очевидно, тем самым он рассечет силу и отделит славу первообраза от изображения и, таким образом, покланяясь изображению Христа, явно будет идолопоклонствовать, вводя не одно, но два поклонения.

Это и стараются доказать иконоборцы. Но, естественно, на этом основании отрицая то, что Христос описуем по плоти, они изобличаются в нечестии подобно тем, которые учат, что Бог обитал на земле с людьми в призраке и воображении.

Но пусть нечестие тех и других одинаково будет низвергнуто в свойственную им тьму. Истинная же вера христиан - это уже было сказано - как во Святой Троице исповедует одно поклонение по причине общности Божества, так и по отношению к изображению Христа признает одно и то же поклонение, по причине тождества Лица Христа. Ибо поклонение воздается одному и тому же Лицу, хотя бы оно и было начертано, в противном же случае - если бы изображение в отношении воздаваемой чести было отделено и оторвано от первообраза, - это был бы не образ, но некоторый предмет, существующий самостоятельно. Наконец, и в поклонении иконе Христа - одно поклонение и славословие усердно прославляемой и Блаженной Троице.

Может быть, кто-нибудь скажет: так как поклонение есть служение, то, следовательно, иконе Христа приносится служение, вместе со Святою Троицею. Но таковой представляется не знающим различия в поклонении.

Мы покланяемся святым, но не приносим им Божеского служения; и хотя признаем их нашими вождями в законе Божием, но Божеского служения им не воздается. Кроме того, пусть таковой знаете, что поклонение воздается не веществу изображения, ибо это нам чуждо и есть дело служащих твари помимо Творца; но когда в изображении Христа поклонение воздается Христу, то вещество изображения остается совершенно не участвующим в поклонении, воздаваемом изображенному на нем Христу, - ради того подобия, которое принадлежит Лицу Христа и которое мыслится отдельно от вещества, хотя и в нем бывает видимо.

Это, мне кажется, похоже на отражение в зеркале, так как и здесь лицо смотрящего как бы начертывается в зеркале, но подобие остается вне вещества. И если бы кто-то захотел поцеловать свое изображение в зеркале, то поцеловал бы не вещество, ибо не ради него и стоит перед зеркалом, но - отображенное в нем подобие себя самого; поэтому он и прильнул к веществу. Конечно, если он удалится от зеркала, то вместе с ним отступит и образ, как не имеющий ничего общего с веществом зеркала. Таким же образом следуете рассуждать и относительно вещества изображения: если уничтожено подобие, которое было на нем видимо и к которому относилось поклонение, то вещество остается без почитания, как не имеющее с подобием ничего общего.

Еще пример - оттиск перстня, на котором начертано изображение царя, на воске, на смоле и на глине. Печать, конечно, будет одна и та же, неизменная на всех веществах, вещества же друг от друга отличаются. Печать и не может не остаться неизменною на различных веществах как не имеющая ничего общего с материалами, но, отделенная от них мыслью, она остается на перстне.

Таким же образом и подобие Христа: на каком бы веществе ни было начертано, не имеет ничего общего с этим веществом, оставаясь в Лице Христа, Которому оно принадлежит. Говоря кратко, Божеское почитание принадлежит не иконе Христа, но Христу, Которому в ней воздается поклонение; и покланяться ей должно ради тождества Лица Христа, несмотря на отличие сущности иконы.

Таким образом, очевидно, почитание иконы Христа основывается на учении Святых Отцов. Если почитание иконы уничтожается, вместе с тем уничтожается и домостроительство Христа; и если поклонение не воздается иконе, точно так же уничтожается и поклонение Христу.

И поэтому, святой отец, должно со страхом и благоговением приступать к иконе и покланяться ей, так как поклонение переходит ко Христу, и должно веровать, что в ней обитает Божественная благодать и что приступающим к ней с верою она сообщает освящение.

Ибо, как в образе Животворящего Креста, так и в иконе Всесвятой Богородицы и всех святых - всякое освящающее почитание икон через посредство изображенных на них первообразов восходит к Богу. И поэтому одно и только одно Божеское поклонение воздается Святой и Единосущной Троице, ради Которой бывает различное поклонение и другим и к Которой относятся все другие поклонения.

Если же, по неведению, я сделал ошибку: сказал или менее того, что следовало, или же более, - то ты, как добрый отец, удостой одно исправить, другое восполнить, а иное и уничтожить, молясь, и усиленно молясь о моем смирении, чтобы я и мыслил правильно, и говорил без преткновения, и поступал, не заслуживая порицания.

(О почитании икон. Письмо преподобного Феодора Студита своему духовному отцу Платону // Творения преподобного Феодора Студита в русском переводе. Том I, II. СПб, 1907-1908. Издание С.-Петербургской Духовной Академии)