Общеизвестно, что склонность человеческих коллективов к разобщению, наверно, удовлетворяется гораздо чаще, чем их стремление к объединению. И этого правила не избежали также все крупные религиозные конфессии на протяжении  многовековой истории.

Эта печальная закономерность подтвердилась в России после большевистского переворота 1917 года. Незадолго до переворота в Москве был собран представительный Поместный Собор, который избрал первого после почти двухвекового перерыва нового Патриарха, Тихона (Белавина).

Он, Патриарх Тихон, и его сподвижники выдвинули идеи восстановления на новых началах жизни единой Православной Русской Церкви. Эти идеи были крайне необходимы, животрепещущи: уже давно против Православия велась жесточайшая подрывная деятельность, причем методы применялись любые. Ведь если бы все священство, весь клир остался бы истинно верующими и верными своим обетам, никакого поражения в войне, разрушении империи и расстрела Государя могло бы и не быть.

Верующая паства под водительством своего священства не допустила бы совершиться гнуснейшему предательству всего великого нашего Отечества. Верующий человек – не предает! Именно те, от кого Христос отступился, ибо сии исторгли Его из своих сердец, эти становятся предателями, слугами сатаны.

Потому идеи Святейшего Патриарха Тихона, понимающего всю сложность положения и Святого Православия, и самой страны, уже подвергшейся нападению сил тьмы, помогли бы избежать многих ошибок, подобных  тем, какие уже были сделаны в прошлом старым православным епископатом.

Но в 1918 году Собор разогнали большевики, подспудно чуявшие грозную опасность от самого факта собрания верующих патриотов. Враги России, призвав к сему гнусному действу силовые структуры, обошлись с духовенством, как к бандитами: разогнали Собор, арестовав и впоследствии убив, после безцельных и ужасающих пыток, не только множество соборян, но также многих верующих, священников, епископов.

И православные, миряне и клирики разбежались кто куда: за рубеж, в катакомбы, а кто   от безысходности и страха в «ручную», большевистской властью созданную Русскую Православную Церковь Московской Патриархии (РПЦ МП) (прежде церковь именовалась ПРАВОСЛАВНАЯ РОССИЙСКАЯ ЦЕРКОВЬ).

Сколько верующих и клириков, выживших после безпощадного террора богоборческой власти, оставались на территории СССР вне РПЦ МП, никто не знал вплоть до начала 90-х годов, когда Минюст нового российского государства стал регистрировать независимые православные общины.

Тогда, на волне новых демократических перемен и прекращения жесточайших гонений властей на все, кроме РПЦ МП, церкви, казалось, что верующие каждой конфессии должны были ощутить тягу к единству в рамках своей веры. Так, у православных должна была сработать память о Соборе 1917-1918 гг. и об идеях Патриарха Тихона _ восстановления единой Православной Российской Церкви.

Но оказалось, что уже в самом начале 90-х Минюст зарегистрировал довольно много независимых православных общин, в т.ч. несколько десятков довольно крупных православных объединений. Все они были резко недовольны политикой являющейся, на практике, государственной, обслуживающий запросы власти, церковью РПЦ МП, с ее стремлением быть единственной для всех российских православных верующих. И, конечно, члены гонимых православных катакомбных общин не забыли, что создателями РПЦ МП были Сталин, Берия и подчиненные им спецслужбы, за десятилетия террора погубившие миллионы русских людей, в том числе монашества и духовенства.

Среди новых православных объединений крупнейшей стала Истинно-Православная Церковь, которой удалось объединить в конце 80-х – начале 90-х годов разрозненные общины старой иосифлянской Истинно-Православной Церкви и других церквей, вышедших из катакомб.

К началу XXI века на «противоположной стороне» Российского Православия, казалось бы, начали спадать враждебность и непримиримость между РПЦ МП и Русской Православной Церковью за границей (РПЦЗ).

В мае 2007 года Патриархом Московским Алексием II и Первоиерархом РПЦЗ Лавром был подписан Акт о каноническом общении, который многие российские светские и религиозные СМИ стали трактовать как исторически значимый документ объединения или воссоединения двух церквей. А кто-то из этих СМИ обозначил его как знаковый шаг на пути к «мировому православию».

Именно такая трактовка этого Акта старательно поддерживалась примерно полгода. Но потом, как-то подозрительно, без видимой вроде бы причины, все СМИ дружно замолчали об этой идее объединения. Конечно, были в СМИ, и есть до сего года, сообщения о совместных богослужениях Патриарха Московского и Первоиерарха РПЦЗ и их епископов. И сейчас, в июле 2011 года, участники XII-го Всезарубежного съезда русской православной молодежи в Париже обратились к обоим Предстоятелям, сыновне испрашивая у них молитв и благословения съезду. Вроде бы все благолепно.

Но теперь, как-то редко-редко, неохотно и скупо выдавливают из себя некоторые наши журналисты сообщения о брожении в среде мирян и духовенства РПЦЗ, так и не утихшем после подписания Акта. Например, епископ Иоанн (Берзинь) от РПЦЗ сразу же высказался, что подписанием Акта достигнуто примирение, но не объединение РПЦ МП и РПЦЗ. Многие клирики и миряне РПЦЗ и сегодня крепко сомневаются в искренности намерений Московского Патриархата. Эти намерения, в их понимании, сводятся к коммерческим целям или, внушаемой МП российской властью, политике в использовании приходов РПЦЗ как агентов влияния России в эмигрантской русской среде.

В сообщении от ноября 2008 года сообщается, что ряд не согласных с Актом приходов РПЦЗ откололись от Первоиерарха Лавра, но создали новую юрисдикцию и избрали своим Первоиерархом РПЦЗ митрополита Агафангела. Другие приходы решили перейти в разные православные церкви: кто в юрисдикцию разных Истинно-Православных Церквей за рубежом, кто в ортодоксальные греческие церкви. Есть, наконец, и весьма прискорбные сообщения, что часть духовенства, отколовшихся от Лавра, пытаются возбудить судебные иски в отношении законности принадлежности Синоду РПЦЗ(Л) значительной части имущества и недвижимости РПЦЗ в разных странах.

На фоне вышесказанного, светские люди и верующие отнесутся, конечно, по-разному к событию, произошедшему в Православном мире, оппозиционном РПЦ МП. Слово «оппозиционный» здесь использовано условно. И эту условность мы также попытаемся объяснить в рассказе о событии, которое имеет надежду на развитие во всем Православном мире.

**********

Итак, произошло то, что произошло.

13 июля 2011 года в духовном центре Истинно-Православной Церкви (ИПЦ) России в Свято-Иоанно-Предтеченском монастыре близ подмосковного города Бронницы Предстоятели четырех ИПЦ: России, Греции, Болгарии, Америки и Британских островов подписали Томос о евхаристическом общении, т.е. Меморандум единства этих церквей. Вот имена Предстоятелей: Архиепископ Московский, Митрополит Всероссийский ИПЦ России Святейший Рафаил (Мотовилов), Митрополит Авлонский и Виотийский ИПЦ Греции Святейший Ангел (Анастасиу), Митрополит Софийский и всея Болгарии ИПЦ Святейший Гервасий (Патъров), митрополит Нью-Йоркский ИПЦ Америки и Британских островов Святейший Иоанн (Ло Буе).

Упомянутые Церкви, после подписания Томоса о евхаристическом общении, административно остаются самостоятельными. В Томосе засвидетельствовано «духовное единство и евхаристическое общение, любовь друг к другу и общение во Христе, подобно тому, как свидетельствовали их святые Апостолы и святые Отцы древней неразделенной Церкви». Далее в Томосе говорится: «Теперь настало время всем истинно-православным осознать, что путь т.н. «мирового православия» с его спорами о диптихах (т.е. кто старше, а кто младше из церквей), да о том, кто и на каких условиях может давать Поместным Церквам автокефалию или автономию – это не наш путь. Не станем искать власти – одни над другими. Равно как не станем следовать суетным обычаям мира сего. А посему оставим споры о «юрисдикциях», объединившись в том, что только единственно и созиждет Церковь Христову – в любви. Поскольку именно в ней Церковь является миру во всей своей действенности, и именно в ней обретается ее истинное единство». Далее в Томосе подчеркивается: «Тогда воистину мы явим миру одно тело, и один дух, одну надежду и одного Господа, одну веру, одно крещение и одного Бога – Отца всех».

Интересны комментарии к Томосу, которые дали представители трех церквей на пресс-конференции, состоявшейся 14 июля. К сожалению, там отсутствовал Владыка Гервасий, который отбыл в Болгарию по неотложным делам.

Сам по себе факт организации этой пресс-конференции также интересен. Как сказал ее ведущий игумен Иннокентий (Павлов) от ИПЦ России: «Мы знаем, что, например, Римский Папа не дает пресс-конференций, как не дают их и предстоятели церквей так называемого «мирового православия». Никто не помнит, скажем, пресс-конференции Патриарха Варфоломея или Патриарха Кирилла, а вот Истинно-Православные Церкви открыты к общению, прежде всего, со средствами массовой информации, поскольку это зеркало общественного мнения и это, собственно, то, что позволяет донести голос церковный до всех заинтересованных людей».

На вопросы об инициаторах подписания Томоса и понимании термина единства церквей вначале подробно ответил Владыка Рафаил:

«Вообще желание найти единомышленников, в России или вне ее, существовало с момента образования Истинно-Православной Церкви и вообще, наверное, с момента разделения ее. Посмотрим на историю тех страшных лет, которые были в начале революционных лет нашего мнеогострадального Отечества, в начале двадцатых годов. Много было страшного во взаимоотношении людей, в особенности церковных. И Православная Российская Церковь не смогла выдержать, удержаться в единстве: она разделилась по церковным идеологическим принципам на несколько конфессий.

Но ведь не все люди приняли большевистское, богоборческое правительство и более того – церковные. И многие из них уехали за границу. Многие ушли в подполье, в катакомбы. И в начале катакомб люди не скрывались, в полный рост стояли перед теми церковниками, кто принял большевистскую власть, и перед самим красным правительством, красной властью. Конечно, их потерпеть не могли. Ведь, по сути дела, весь епископат и почти все священство ИПЦ было уничтожено.

ИПЦ изощренно шельмовалась: они-де раскольники, они-де и контрреволюционеры, и они-де сектанты – как только их не называли. (Да и до сих пор, собственно, называют, а это о многом говорит!).

Тем не менее, она не только осталась жива, она действовала. ИПЦ никогда не хотела быть единственной, она никогда не хотела быть церковью, которая была бы только принята как единственная с ее церковной сутью. Она всегда искала себе равных по чину и по благодати людей. И они находились. Раньше это было делать сложнее. А сейчас, в последние времена, стало это легче делать.

В начале 90-х годов ИПЦ, которая, после ужаснейшего разгрома в 30-х годах, вошла в катакомбы, теперь вышла из этих катакомб. Но она была в очень сложном положении в силу своей разделенности, невозможности согласованности своей деятельности, в частности, по территориальным обстоятельствам. И она стала дробиться. Есть и даниловцы, андреевцы, и другие течения. И вот время пришло и вроде бы все поняли, что можно быть вместе. А старые проблемы – из-за той разделенности – мешают быть вместе. Мы делали много попыток для собирания нашего Истинного Православия. И наша Истинно-Православная Церковь образовалась в 90-х при слиянии четырех церковных организационных структур.

Истинно-Православная церковь, автокефальные церкви, апостольская церковь, катакомбная церковь определились под общим названием Истинно-Православная Церковь. И стремление наше к единению, в конце концов, привело к тому, что мы имеем сегодня уже не просто контакты. Мы имеем единство наших взглядов. Со вчерашнего дня это есть единство нашей ИПЦ с греческой церковью в лице митрополита Ангела, болгарской церковью в лице митрополита Гервасия, американской церковью в лице митрополита Иоанна.

А кто проявил инициативу? Господь проявил инициативу. Наверное, если бы не было воли Господней, мы бы не собрались. Мы много раз обсуждали – давайте, братья, будем вместе. Но долгое время дальше желаний наших и разговоров по этому поводу ничего не складывалось. А вот теперь воля Божья проявляется. Владыка Ангел по милости Божьей привел сюда церкви, которые были с ним в общении, для нашего общего общения. Но инициатора я не могу назвать. Далекий от веры человек, может быть, сказал бы, что это «товарищ случай» здесь скомандовал. Потому что это, в какой-то степени, было фантастически сделано, и свел людей. Вначале мы встретились где-то на квартире. И поняли, что дело, к которому нас Господь подводит, оно не только состоится, оно правильное. А потом договорились, чтобы подписать декрет о намерениях. И наша делегация из шести человек, из них четыре епископа, поехали в Афины. Там подписали документ о намерениях, результатом которого было решение о сегодняшнем приезде сюда и подписании этого Томоса. Это было в апреле перед великим постом. Позднее к нам присоединились Владыка Гервасий и Владыка Иоанн. Мы составляли Томос, долго его уточняли. И он получился достойный. Теперь мы его подписали – это хорошо. Это нетрудно сделать.

А что дальше? Гораздо труднее исполнить то, что подписали. Трудным кажется разделить все горести, которые мы имеем в другой церкви, взять их себе. Вроде у нас своих проблем немало. А пришли к нам братия со своими проблемами. Вот в этом как раз заключается милость Божья и правда Его. Мы приходим к единению не для того, чтобы у кого-то что-то взять, а для того, чтобы дать брату своему о Господе нашем. И если кто-то из нас пришел в это единение, чтобы взять, то этого союз не выдержит. Вот вкратце те основы, которые мы имеем в этом единении.

Конечно, это не все. Наверное, этих четырех церквей Истинного Православия мало для окончательного объединения. Ведь церквей Истинного Православия гораздо больше, чем мы можем даже догадаться сейчас. Мы сосчитать их не можем даже внутри нашего Отечества многострадального. А еще таких же церквей много и в Греции, Болгарии, Штатах, после многих расколов разных толков.

Кто-то из них называет себя православными, а православия мало. Кто-то называет себя истинно-православными, а истинности мало. Мы не говорим, что у нас этого много, или мы обладаем всей его полнотой. Нет. Мы говорим, что полнота заключается не в малых церквах, а полнота заключается в единении всех православных и истинно-православных, в том числе».

Владыка Ангел добавил: «Святая Россия – это как вторая Родина для нас. Православие есть традиции. Есть традиции – есть Православие. Мы не враждебны ни к кому. Мы просто живем истинным Православием в его традиционной основе. Мы не можем и не будем приспосабливаться к так называемым веяниям времени, в соответствии с перспективами новой эпохи. Мы осудили экуменизм и сергианство. Мы сохраняем свою православную идентичность. Никто не может обвинять нас за это. Мы сохраняем заветы великих отцов Церкви в то время, как многие теряют свою идентичность. Я думаю, что это хорошо, чтобы видеть немного дальше.

В нашей стране мы построили монастыри голыми руками. Мы практикуем традиционное монашество. Мы развиваем себя через нашу монастырскую жизнь и таким образом, я думаю, мы вносим вклад в развитие духовности, всех верующих в мире, в том числе и в других странах. По учению отцов Церкви – первое, что должен делать православный человек – это развивать себя. Сейчас современное Православие потеряло свой запах, потеряло свой цвет. Поэтому мы делаем все, чтобы вернуть Православию его запах, цвет, крепость. Так, чтобы все видели, что истинно-православная вера – вера людей достойной жизни. И сейчас это уже делать легче, потому что мы нашли братьев. Я хочу поблагодарить наших русских братьев, иерархов ИПЦ, потому что в их лице мы нашли истинных православных. Я нашел у них те же самые принципы и веру. Вот то, что нас объединило – любовь к правде. И это центральная вещь, фундамент нашего объединения.

Из-за отсутствия любви к правде я ушел из Синода Греческой Церкви митрополита Киприана. Потому что у них была странная вещь, которой они учили. Они не отрицали Антихриста. Они интерпретировали Апокалипсис в неправильном свете, в еретическом свете. Это не соответствовало моей вере. И я открыто начал ему возражать, пока не решил покинуть его».

Владыка Иоанн продолжил: «Я очень счастлив быть с Владыкой Рафаилом и другими. Потому что мы разделяем с ними одну и ту же православную веру. И мы можем рассматривать это как первый шаг, потому что вокруг нас в мире много православных церквей, которые не следуют этой вере и не несут в мир православие. Через одиннадцать недель Патриарх Константинополя будет встречаться с другими патриархами, которые находятся в его юрисдикции. Речь пойдет об объединении с Ватиканской церковью.

Уже сейчас Патриарх Константинополя заявляет, что Ватиканская церковь и Православная Церковь – это легкие одного тела. Я считаю, что это будет очень нездоровое тело. И вообще может ли это быть телом? А объединение с Патриархом Константинополя не будет означать объединение истинно верующих людей. И, соответственно, подписанием Томоса мы хотим донести всему миру, что православная вера есть, остается и будет. И это мы подтверждаем нашим объединением».

На вопрос, как будут складываться отношения теперь уже нового объединения Истинно-Православных Церквей с РПЦ МП, ответил Владыка Рафаил: «Мы знаем, что этот шаг, который мы сделали, мало кому понравится. В особенности, Московской Патриархии. Но если бы в своих делах мы оглядывались на нее, то не продвинулись бы вперед совершенно.

В прошлые годы мы встречались с представителями Патриархии. Встречались по благословению Патриарха Алексия с его викарным епископом, который отвечал за монашеские дела, настоятелем Новоспасского монастыря Алексием. Как мне казалось, у нас состоялась очень хорошая и располагающая беседа. Мне сказали тогда: «Владыка, завтра или послезавтра максимум состоится ваша встреча с Патриархом Алексием».

Я человек доверчивый: мне этих слов хватило, чтобы я спокойно ждал. Прошел месяц, потом два. Потом мне сказали: «Вы письмо ему напишите». Я сказал, что ничего писать не буду, потому что увидел, к тому дню, всю истину этого дела. И, больше того, после этой встречи, после моего отказа что-либо писать, на нас мощные давления пошли через государственные структуры. К нам, в монастырь в Денежниково, около пяти раз подряд разные комиссии приезжали: от ФСБ – до Управления по социальной политике. Мол, мы детей у себя прячем. Какие только глупости не выдумывали!.. Ничего у них не вышло!

Но вот, после Алексия, пришел Патриарх Кирилл. Ко мне пришли люди высокого ранга из отдела внешних церковных сношений Патриархии, который ранее возглавлял как раз митрополит Кирилл. Я по своей наивности составил письмо Патриарху Кириллу. Написал, кто мы такие, откуда произошли, что мы имеем, какие цели ставим перед собой. Не стал говорить о своих проблемах, а, наоборот, предложил свою помощь: в это время в РПЦ как раз возникла проблема с их Епископом Чукотским Диомидом.

Я предложил помощь. И в то же время я написал, что я не нуждаюсь в объединении, мне ничего не нужно от РПЦ. Мы, ИПЦ,  самодостаточны. И время объединения Истинного Православия с РПЦ МП не пришло еще. Но быть полезным как-то в ваших делах, мы готовы. Равно как и вы будьте полезны нам. В чем только и  заключается моя просьба. Да, и не хулите! Не делайте из нас каких-то раскольников, сектантов. Мы истинно верующие во Господа люди.

Ну, как это водится, ответа не последовало.

Некоторое время миновало, опять пришли оттуда с предложением вернуться к вопросу. Я ответил, что я к этому разговору больше возвращаться не буду. Я ждал, и мои ожидания кончились.

Но вот теперь я дождался того случая, который Господь сподобил нам. И мы сидели перед вами, четверо предстоятелей четырех церквей, которым хорошо и приятно от того, что мы вместе. Которые счастливы от того, что они нашли друг друга, у которых есть теперь опора для того, чтобы идти вперед. Есть теперь основание думать, что тот союз, который мы избрали, будет нам помощником. И мы друг другу сказали: «Вот истинно православный человек! Вот Истинно Православная церковь, в которой нет лукавства!». И они рядом со мной.

А Кириллу, видимо, теперь не до нас. Патриарх начал активно работать по организации встречи с Папой Римским. А что это и как это будет? Я думаю, что мы скоро это увидим и это к хорошему не приведет. Срамно будет, срамно».

На вопрос, какие ценности, кроме развития монастырского направления, будет исповедывать новое объединение Истинно-Православных Церквей, ответил ведущий пресс-конференцию игумен Иннокентий (Павлов):

«Дело не в том, что создается какая-то единая административная структура. Автокефальные церкви, как это исторически принято в Православии, остаются таковыми и при достижении согласия о евхаристическом общении. У нас не было каких-то дискуссий относительно диптихов, кто там выше стоит, кто ниже. Все это – предмет будущего обсуждения всеправославного Собора, хотя, на самом деле, подобных вопросов для обсуждения довольно много.

Сказать, что это объединение произошло на российской почве, на российской платформе, наверное, нельзя. Тут церкви связаны со своими странами, со своими народами, но есть единство веры. Но главное, нужно помнить, что церковь Христа есть только там, где есть любовь. Где нет любви, там нет церкви Христа, хоть там может быть и Папа, и Патриарх Московский, и Патриарх Вселенский, и Синоды, и Соборы. Но если любви нет, а есть только иерархическая структура, то это значит, и церкви нет. То, что мы решили как раз на этой платформе объединиться, на платформе любви и следования за Христом, это вселяет надежду, что такая платформа получит развитие».

Наконец, Владыка Рафаил подвел итог обсуждению на пресс-конференции. Высказанное им здесь и ранее – его Братьями по вере –  расставило акценты в будущей работе состоявшегося в рамках подписанного Томоса объединения четырех Истинно-Православных Церквей и показало их преемственность в отношении идей и решений Собора 1917-18 годов:

«Почему-то в последнее время, в особенности в Московской Патриархии, считается, что Церковь представляет собой епископат или священство. Мы так не считаем. Мы считаем, что Церковь – это люди, это народ Божий. И вот в этой связи мы ставим перед собой цель возродить эту церковную традицию – церковь народа Божьего, людей Божиих. И конечно, это можно сделать только с любовью. Это не значит, что нужно кого-то унижать. Но узурпировать церковную власть нельзя, это неправильно. И поэтому мы, по меньшей мере, стараемся приобщать общины к решению всех церковных задач.

В Московской Патриархии сейчас издали новый устав, где церковный люд вообще в церковной жизни никакого значения не имеет и участия в ней не принимает. Т.е. исключили собрания в церкви, во всяком случае, низложили их до такой низкой степени, ниже плинтуса. Даже священник ничего не может делать без благословения, позволения правящего архиерея. Это неправильно. Может быть,  нет надежды на завтрашний день у этих архиереев, и они думают, что священство подведет их. А в свою очередь, может быть, и священник думает, что община подведет его. А тогда ради чего все это делать? И конечно им не приходит в голову единственно верный ответ: «Да ради людей, ради правды, ради Истины Христовой».

 **********

 Cправочная информация по ИПЦ России, со слов Владыки Рафаила: «По официальным данным Минюста России, по данным на конец прошлого года, у нас имеется 110 зарегистрированных общин по России и еще более 40 общин пока находятся в процессе регистрации. Имеется 8 монастырей или подворий под монастырское жительство и около 200 монашествующих. Зарегистрировано пять региональных религиозных организаций (епархий): Нижегородская, Казанская, Калужская, Красноярская и Марийская епархии. В Московской области предполагаем к осени зарегистрировать Московскую епархию. Там уже регистрируются ее общины. Есть отдельные общины в Казахстане, Пермском крае, Пензе, Петербурге, в Сочи, Пятигорске, Зеленчуке. В Украине у нас около 50 общин.

В Синод Истинно-Православной Церкви входят епархии Латинской Америки: Колумбийская, Венесуэльская, Бразильская, Чилийская и епархия в Коста-Рике. Это молодые епархии. Православие там в сложном состоянии из-за преобладания католицизма. В Финляндии игумен Иоанн, сын нашего владыки Евгения (Старостина) хорошо трудится. В епископате у нас порядка 30 архиереев. Всего у нас около 200 священнослужителей. Наша канцелярия оценила, через данные епископов, число прихожан где-то под миллион. Они есть активные, есть менее активные».

Cправочная информация по ИПЦ Греции со слов Владыки Ангела: «Я стал епископом в 1996 году в Синоде Греческой Церкви, находившейся под омофором митрополита Виталия. Затем перешел в Синод митрополита Киприана.У них есть апостольская преемственность. За все время духовной работы у нашей церкви больше, чем 20 монастырей в Греции, во Франции, в Латинской Америке. В Греции 2 больших прихода в центре Афин и большой храм. Там же монастырь моего Синода. В нем 90 монахинь и около 40 монахов. Там же 4 епископа. В провинции Аттика 20 приходов и еще 20 приходов на острове Эриа. Это остров святого Иоанна Русского. Также есть один приход в центре Афин, который полностью состоит из украинцев. В Латинской Америке 1 епископ, который принадлежит к моему Синоду. Также я продолжаю сейчас работать в Африке и Филиппинах. В Грузии есть 2 иерарха. И у них много священнослужителей. Как я уже говорил, главное, что мы пытаемся делать, это жить настоящей монастырской жизнью такой, как она должна быть».

Cправочная информация по ИПЦ Америки и Британских островов со слов Владыки Иоанна: «У нас в Америке и Канаде есть 12 приходов и 8 монастырей и еще 1 приход в Британии. Он находится под окормлением  священника, который родился в Москве. Он последнее время был на Валааме, потом приехал во Францию. Он очень много сделал чудотворных дел и даже вернул к жизни умершего. Затем он отправился жить самостоятельно на Аляску. И сделал много чудотворных дел там и в Америке. Его отец был генералом, близким к российской императрице Александре, потому что он играл вместе с ее детьми. Из-за его чудотворных деяний очень много людей о нем знали и потому знают про нас. Среди них есть даже люди, не имеющие отношение к православной церкви».

ИПЦ, 14 июля 2011 г.