Мы на пути в Оптину,
«Благословенную Оптину», где в XIX – начале XX вв. процветало старчество.
Точнее в одну из близлежащих пустыней, тесно связанную со знаменитой Оптиной.
Именно здесь, в Спаса Нерукотворного пустыни, что находится в старинном селе
Клыково, в конце XX в. жила удивительная старица, схимонахиня Сепфора,
носительница редчайших духовных даров и молитвы.
Матушка Сепфора (в миру – Дарья Николаевна
Шнякина, урожденная Сенякина, 1896–1997) прожила в Спасовой пустыни всего около
полутора лет, окормляя братию и паломников, но сколько всего произошло за это
время... Ее наставления и поучения преобразили жизнь каждого из тех, кому
посчастливилось с ней общаться. Ее непрестанными молитвами, по словам наместника
обители о. Михаила, ожило и сдвинулось с мертвой точки дело строительства
монастыря, казавшееся в такой глуши неподъемным. Благодаря ей многие люди
первый раз в жизни сделали ошеломительное открытие: молитва изменяет мир!
Насельники монастыря были свидетелями многому: и исцелениям, и точным
исполнениям ее предсказаний, и чудесам! По утверждению о. Михаила, с ней
казалось, «что между Небом и землей вообще нет никакой дистанции, настолько
помощь ее была очевидна».
Иисусова молитва
Почти невероятно, что интенсивная духовная
деятельность этой простой женщины, родившейся в глухой Тамбовской деревне и
прожившей, по обычным меркам, вполне заурядную жизнь в миру, долгое время была
никому не видна. Лишь ближе к концу своего пути великая молитвенница, что
сравнилась в своем молитвенном подвиге со знаменитыми подвижниками прошлого,
была явлена миру.
Детство матушки Сепфоры, тогда еще Дарьи,
было таким же, как у всех крестьянских детей. Она и в поле работала, и на
скотном дворе, и еду готовила, и пряла, ткала, вышивала. Но с ранних лет
девочку тянуло к монашеской жизни. Монашки научили Дарью Иисусовой молитве. И
что бы она ни делала, про себя повторяла эту молитву, ведущую, по выражению
исихастов, к единению с Богом – смыслу и цели христианского делания. «Вот,
бывало, грядку копаешь, – вспоминала впоследствии матушка Сепфора, – толкнешь
лопату-то и разом: «Господи Иисусе Христе Сыне Божий...» А потом тянешь ее
обратно и договариваешь: «Помилуй мя, грешную».
Среди родственников отца и матери Дарьи были
монахи; а те, которые жили в миру, ходили по святым местам и на Афон
помолиться. Оттуда дед принес для нее, семилетней, четки от прозорливого
старца. И стала бы Дарья монахиней, если бы не тяжелые времена. Шла война, отец
умер, да и средств особых не было, чтобы уйти в монастырь, (раньше туда с
пустыми руками не принимали), и мать благословила Дарью на брак. У свекра
хозяйство было большое, ни минуты свободной не оставалось; но душою она
«простиралась» к Богу, и что бы ни делала, творила Иисусову молитву. А еще
втайне от всех Дарья строго постилась. Мяса никогда в рот не брала. И все
больше молчала.
В 1933 г. семью жестоко раскулачили, и она с
четырьмя дочками в одночасье оказалась на улице. Их приютила одна старушка.
Первое время просили милостыню, потом Дарья стала шить на заказ. Лишь когда
удалось перебраться к мужу в Болохово (Тульская область), – муж уехал туда еще
до раскулачивания, чтобы заработать и перевезти семью, – стало полегче, хоть и
жили поначалу вшестером в проходной комнатушке, спали на полу… Потом началась
война, а вместе с ней пришли новые горести и тяготы. Дарья молилась: «Господи!
Не дай погибнуть!»
«Душа
– лучший храм Божий, и кто молится в душе, для того весь мир стал храмом».
Старец Силуан Афонский.
Когда муж вернулся с фронта, жизнь стала
налаживаться. Но в 1955 г.
он умер. Дочки выросли. Именно в это время ее напряженная внутренняя жизнь
мало-помалу стала открываться окружающим. У нее даже появились духовные дети,
которые советовались с ней по всем вопросам.
«Вы не из Клыкова?»
В 1967 г. уже на склоне лет в
Свято-Троицкой Сергиевой лавре ее постригли в мантию с именем Досифея. Она
подолгу жила у дочери Александры, которая купила небольшую часть дома рядом с
лаврой; или отправлялась в Киреевск (Тульская
область) к дочери Параскеве, которая, рано овдовев, осталась с маленькими
детьми на руках. И опять матушка занималась домашним хозяйством, обихаживала
детей, водила их в церковь за 8
км от дома, а в душе молилась.
В 1989 г. ее постригли в схиму с именем Сепфора
(в переводе с древнееврейского – «птичка»; так звали жену пророка Моисея,
получившего от Бога скрижаль с Десятью заповедями). Это редкое ветхозаветное
имя, которым почти никого и не нарекают при пострижении в схиму, заставляет
вспомнить о библейских праведниках, которым матушка так близка была по духу и
молитвенному подвигу.
Она все больше стала жить в Киреевске. В
своей небольшой комнатенке, больше похожей на келию, матушка читала так любимую
ею Псалтирь («она такая сладкая, из нее и служба вся составлена», – говорила
она), уединенно молилась, прося за близких и за дальних. Об одном горевала, что
придется ей, схимнице, умереть в миру.
Но однажды, по молитвам матушки, к ней
явилась Пресвятая Богородица и сказала: «Ты не умрешь в миру, ты будешь жить в
Клыково, и там окончишь жизнь». На безмолвный вопрос матушки: «А где же оно
такое есть?» – Пречистая отвечала: «Не надо тебе знать. Придет время –
священники сами к тебе приедут». И матушка стала ждать, встречая каждого
приезжающего вопросом: «Вы не из Клыкова?»… Прошло несколько лет. И вот,
наконец, приехали из Клыкова, где только-только начал восстанавливаться храм
Спаса Нерукотворного.
Храм Спаса Нерукотворного, закрытый в 1937 г., вернули Церкви в
начале 90-х. К этому времени от него остались только разрушенные стены. По
благословению митрополита Калужского и Боровского Климента решено было устроить
здесь Архиерейское подворье. В 1993
г. зародилась Спаса Нерукотворного пустынь.
В 1996 г. под Рождество матушку перевезли в
Клыково, в новый сруб, в котором только заканчивали отделку. Но она радовалась.
Говорила: «…Господь вернул мне деревящечку».
Дарованное Богом
«С ней всегда было легко. С ней можно было
говорить обо всем: о наболевших вопросах, о строительстве храма, о судьбах
России, даже о ремонте машины. Она во всем разбиралась, точнее все знала.
Только далось ей это не высоким образованием, а молитвами, Богом даровано
было», – вспоминал о. Михаил. «По ее молитвам тогда мы просто на крыльях
летали», – рассказывали монахи. И работа закипела, и пожертвования пошли, и
благодетели появились.
Для многих людей, общавшихся с матушкой
Сепфорой, было очевидно, что «слепая старица видит ангельский мир так же ясно,
как вот мы видим друг друга», что «для нее само Небо открыто». Сохранилось
много историй о провидческом даре матушки. Она зрила все потаенное в людях, их
предназначение и грядущие события жизни.
Имела она и дар утешительный. Отчаявшиеся
уходили от нее ободренными, печальные – с надеждой в сердце, сомневающиеся – с
верой в душе. Многие говорили: «Приходишь к матушке ощипанным куренком –
больным, несчастным, унылым, а уходишь белым лебедем. Как будто не идешь уже, а
летишь». Но самое важное, если человек попадал к ней, он начинал постепенно
поворачиваться в сторону молитвы. Сила ее веры укрепляла и возжигала веру
других.
Матушкины уроки
Матушка многому учила своих духовных чад.
Вот только некоторые из ее наставлений: «Не блуждай мыслями, молись», «Вот все,
что тебе скажут, исполняй как для Господа. А главное – с Господом надо все
время быть. Будешь с Ним, и Он с тобой будет», «Послушание дороже всего», «Не
ропщи ни на кого», «Отдай себя Господу», «Сила бывает не от еды, сила от
Господа… Вот без Бога хоть объешься – все без толку. С Ним … и встанешь бодрым,
и голодный пойдешь».
Матушка неустанно повторяла, что надо чаще
обращаться к святым. Если висит у тебя дома пять икон, каждой надо знать
тропарь, житие святого, чтобы это не было чужим. Иначе это не иконы, а выставка
картин. Говорила также, что надо все время обращаться к миру Горнему.
Как-то ей пожаловались, что порой хочется
убежать от повседневной суеты в уединенное место. «Радость моя, – сказала
матушка, – пустыня везде». «Где?» – последовал вопрос. Она коснулась рукой
груди. «В сердце… Вот Он здесь с нами Господь… И Матерь Божия. Где их искать,
если Они тут с нами?»
«…Дух Божий не смотрит ни на ученость, ни на
«простоту», ни на богатство, ни на бедность, а только на сердце человеческое, и
если оно пригодно, то Он там живет и дышит…» Митрополит Вениамин (Федченков).
Старица предвидела свой уход «домой», как
говорила она, и накануне всех благословляла и наделяла подарками. Ее
похоронили, как она и хотела, возле Никольского придела храма Спаса
Нерукотворного. После кончины матушки в ее келии замироточила ее фотография.
Каждый приехавший в Спаса Нерукотворного пустынь становится свидетелем этого
чуда.
"Империя Духа"
|