Немало людей хотят начать новую жизнь, не
повторяя прошлых ошибок, – с понедельника, с первого числа следующего месяца, с
Нового года… Мало кому это удаётся. Изменить жизнь помогает исповедь. Настоящая
исповедь означает осмысление прошлого, горькое осознание своих заблуждений,
разрыв с ними, бегство от всего тёмного и тягостного. Исповедь – это очищение
сознания, а значит, освобождение пространства души для новых накоплений.
Исповедоваться можно без покаяния, но каяться без предварительной
исповеди нельзя. Поэтому покаяние – это высший уровень исповедального поступка.
Пафос исповеди – в интенсивном переживании собственной неполноты,
ущербности, повреждённости грехом, в признании своей личной ответственности за
всё. Греховное состояние нужно преодолеть, изменить, сам человек это сделать не
в силах и прибегает к помощи Бога.
Разумеется, Богу не нужны никакие слова: Он
знает всё о каждом человеке. Каяться можно и в молчании. Однако
«покаяние-в-молчании», обращённое непосредственно к Богу, – явление редкое.
Вероятно, оно практиковалось отшельниками или людьми, имевшими для этого веские
основания. Обычно же исповедь выслушивает священнослужитель, брат по вере или
кто-то из доверенных лиц. Но любой присутствующий – это всего лишь свидетель,
он не является ни действующим лицом, ни судьёй. Он свидетельствует Богу о
свершившемся усилии покаяния, а
кающемуся – о событии прощения.
В древности зло или грех люди считали бесовской силой, которую можно
отогнать, выбросить, сжечь, утопить, перенести на какое-либо другое живое
существо или материальный предмет. Для этого существовали различные ритуалы:
обряды омовения, очищения пламенем костров, окуривание. Но всегда самым
надёжным способом удаления зла считалось признание в грехах, так как люди свято
верили в великую магическую силу слова. Словесная исповедь существовала у
многих народов за много веков до появления христианства. И всегда её целью было
помочь человеку обрести душевный покой. Особенно перед кончиной.
«В Иране исповедь умирающих была обязательной, особенно по поводу
нарушения закона о чистом и нечистом. В конце обряда жрец-исповедник изливал на
губы готовящегося к смерти человека несколько капель хаомы – священного питья.
У буддистов публичная исповедь в грехах предписывается всем избравшим монашескую
жизнь. Обряд совершается дважды в месяц, в полнолуние и новолуние. Старейшина в
присутствии всей общины громко зачитывает длинный список прегрешений, трижды
призывая каждого поразмыслить и исповедаться. Молчание служит признаком чистой
совести. Тот, кто запятнан одним из четырёх смертных грехов (невоздержанность,
убийство человека, кража и гордыня), немедленно изгоняется из ордена»
(А.Донини, «Люди, идолы и боги». М., 1962 г. С. 290).
Индейцы инки готовились к исповеди несколько дней: они ограничивали себя
в еде, что символизировало добровольный отказ от земных благ, переставали
общаться друг с другом, чтобы ничто не мешало сосредоточиться на своём
внутреннем мире, на ошибках прожитой жизни. В заранее назначенный день кающийся
приносил с собой разноцветные зёрна маиса, символизировавшие прегрешения и то,
что он больше не прячет свои грехи от других. Зёрна перемалывали, муку клали на
полированный камень. Исповедующийся обращался не только к исповеднику, но и ко
всему окружающему: «Слушайте меня, скалы, слушайте меня, моря и птицы! Я буду
исповедоваться в грехах своих!». По представлениям инков, всё в природе
взаимосвязано: любой грех нарушает изначальную гармонию природы и неизбежно
отзывается в чужой жизни, будь то другой человек или пролетающая в небе птица.
Исповедовавшись, инки сдували разноцветную муку с камня. Это означало, что
совесть человека перемолола его грехи. После исповеди кающийся омывался в море,
окончательно очищаясь от прошлых грехов, и облачался в новую одежду.
Исповедь тайная, покаяние
открытое
Согласно Евангелиям, Иисус Христос дал
своим ученикам – апостолам – власть удерживать и отпускать грехи: «Кому
простите грехи, тому простятся; на ком
оставите, на том останутся» (Ин 20:23). Но в совершённых грехах надо
признаться. И апостол Иаков призывает к исповеданию грехов: «Признавайтесь друг
пред другом в проступках» (Иак 5:16). Как
свидетельствует Библия, первые верующие действительно исповедовались
перед апостолами в своих прегрешениях: «Многие же из уверовавших приходили, исповедуя
и открывая дела свои» (Деян 19:18).
В апостольские времена намечаются два вида покаяния: тайное – перед
священником – и открытое, публичное – перед всем церковным обществом. Во II и
III веках о существовании публичного
покаяния говорят отцы Церкви – Ириней, Тертуллиан, Климент Александрийский,
Ориген, Киприан.
Грехами, от которых очищались публичным
покаянием, поначалу были убийство, святотатство и блуд. В начале IV века на
Эльвирском соборе к ним прибавились разбой, лихоимство, лжесвидетельство,
нарушение клятвы, кровосмешение, оскорбление величества и чеканка фальшивой
монеты.
Примечательно, что публичное покаяние обязательно предваряла исповедь,
правдивая и искренняя. Но поскольку исповедь перед всеми представляла некоторые
неудобства, с середины III века в церквах был учрежден особый чин – пресвитер, который наедине выслушивал
исповедь того, кому надлежало каяться публично. В конце IV века
Константинопольский патриарх Нектарий официально заменил публичную исповедь
тайной. А вскоре публичное покаяние в Восточной Церкви было отменено. В
Западной Церкви отмена публичного покаяния произошла не ранее VII века.
Постепенно тайная исповедь принимает душеспасительный характер. Так,
знаменитый учёный и богослов Алкуин (около 735–804) считал обязанностью
пресвитера изучить и глубоко познать главные грехи и их последствия, чтобы
уметь помогать людям измениться к лучшему. Многие верующие, тем не менее, считали, что обязаны исповедоваться
непосредственно перед Богом. Однако эта
точка зрения не приветствовалась. Тогда же верующим стала внушаться мысль о
том, что прощение от Бога даруется через смирение и добровольное раскаяние.
По правилам православия, верующий должен совершать покаяние не менее
одного раза в год. Священник обязан хранить исповедь в тайне; за огласку
исповеданных ему грехов он подлежит, по духовному регламенту, лишению сана.
В православии исповедь происходит на некотором отдалении от остальных
прихожан, при этом священник накрывает голову кающегося епитрахилью –
передником с крестами. В католичестве исповедь чаще происходит в специальной
кабине – исповедальне или конфессионале. Священника и кающегося разделяет
перегородка с решётчатым оконцем.
Лечиться и лечиться
Иоанну Златоусту принадлежат действительно золотые слова: «Исповедь
безусловно необходима для очищения души. Трудность и болезненную жгучесть этой
операции вынесешь, зато здрав будешь».
В истории и в самом деле нередко
исповедью лечилась не только душа, но и тело. Однажды к митрополиту
Сурожскому Антонию пришла женщина и попросила навестить её брата, который лежал
в больнице с тяжёлым заболеванием. При первой же встрече по глазам больного
митрополит понял, что того мучит не только телесный недуг, но и душевный.
Антоний Сурожский вспоминал:
«Я указал ему, что болезнь и смерть зависят не только от физических
причин, от бактерий и патологии, но также от всего того, что разрушает нашу
внутреннюю жизненную силу, от того, что можно назвать отрицательными чувствами
и мыслями, от всего, что подрывает внутреннюю силу жизни в нас, не даёт жизни
свободно изливаться чистым потоком. И я предложил ему разрешить не только
внешне, но и внутренне всё, что в его взаимоотношениях с людьми, с самим собой,
с обстоятельствами жизни было «не то», начиная с настоящего времени. А когда он
выправит всё в настоящем, идти дальше и дальше в прошлое, примиряясь со всем и
со всеми, развязывая всякий узел, вспоминая всё зло, примиряясь – через
исповедь, через покаяние, через принятие со всем, что было в его жизни, а
жизнь-то была очень тяжёлая. И так, день за днём, мы с ним проходили этот
путь».
И по мере продолжения многодневной исповеди, освобождаясь от чувства
вины, человек, к удивлению врачей, начал выздоравливать.
Значение исповеди признают даже атеистически настроенные учёные.
С.Марков, кандидат философских наук, автор книги «Зачем человеку исповедь» (М.,
1978) писал: «Для человека очень важна исповедь, даже если она не связана с
религией… Перед кем же произносится эта исповедь? Перед другом, близкими. А
может статься, и перед незнакомыми людьми. И прежде всего перед самим собой,
перед собственной совестью, которая может быть самым строгим судьёй поступков и
помыслов наших. Такая исповедь произносится, когда назревает глубокая
потребность в ней. Ведь подлинная человеческая исповедь – это искренность,
трепетность, щедрость души».
Катарсис – очищение
через трагедию
Психические недуги преследовали людей с незапамятных времён. У разных
народов были свои методы борьбы с душевными болезнями. Большинство из них
сводилось к изгнанию злых духов, которыми, как считалось, были одержимы больные
люди. Старинные гравюры и литературные памятники донесли до нас описание
очистительных обрядов, в которых принимали участие врачи и священнослужители.
Душевнобольных избивали, унижали, морили голодом, окуривали. Можно ли было
излечить подобными методами? Не исключено, что в отдельных случаях стресс,
пережитый организмом во время таких сеансов, давал положительный эффект –
временный или постоянный. Разумеется, изгоняемых бесов не видел никто. Их
представляли в образе животных, фантастических существ, но чаще как нечто
бесплотное, злое, тёмное. Напрашивается параллель между обрядами экзорцизма и
психотерапевтическими сеансами: ведь психоаналитик, по сути, тоже пытается
изгнать из больного то тёмное, мучительное, что вызывает душевный недуг.
Французский психиатр Пьер Жане (1859–1947), гипнотизируя своих
пациентов, обнаружил, что иногда больные освобождались от невротических
симптомов после того, как рассказывали о травмировавшем их психику событии.
Независимо от Жане это открытие сделал и австрийский психолог Йозеф
Брейер (1842–1925), с которым долгие годы сотрудничал Зигмунд Фрейд
(1856–1939). В 1893 году в своём совместном «Предварительном сообщении» они
писали: «Каждый истерический симптом немедленно и надолго исчезал, когда нам
удавалось пролить свет на воспоминания о событии, которым этот симптом был
провоцирован, и вызвать сопровождающий его аффект, и когда пациент описывал
событие как можно более детально и переводил аффект в слова».
Отправной точкой в создании Фрейдом теории психоанализа стал случай,
описанный в истории психиатрии. В 1889 году Брейер лечил молодую девушку Анну
О. с классическими истерическими симптомами: параличом конечностей,
нечувствительностью к боли, расстройством зрения и слуха. Её воспоминания под
гипнозам сопровождались сильнейшими эмоциями, которые, как выяснилось, она в
своё время вынуждена была подавлять. Примечательно, что после их выплеска
симптомы болезни исчезли. А нечаянно изобретённый метод лечения психолог назвал
греческим словом катарсис – очищение души через трагедию. Несомненно, античный
театр, с разыгрываемыми на его сцене драмами и трагедиями, которые в финале
вели зрителя к катарсису, был своего рода психотерапией, призванной
поддерживать душевное равновесие в жителях греческих полисов.
Сходство и различие
Многие психотерапевты отмечали общие черты церковной исповеди и
психоаналитического сеанса. Некоторые церковные авторитеты XIX – начала XX
веков, напротив, воспринимали психотерапевтический сеанс как безбожную пародию
на церковную исповедь. Однако к середине XX века теоретики психоанализа
обнаружили «христианскую парадигму», лежащую в основе психоанализа:
представления Фрейда об «энергетических источниках» индивидуальной психической
жизни в значительной степени совпадают с христианским понятием о греховности
каждого человека.
Сама обстановка исповедальни напоминает условия проведения
психоаналитического сеанса. В психике действует закон минимизации
информационного воздействия, который умело используется психоаналитиками во
время сеанса (пациент расслабленно лежит на кушетке, врач находится вне поля
его зрения). Но ведь исповедь тоже не случайно происходит обычно в условиях,
когда внешнее воздействие на человека минимально. А это, как показывают
исследования, резко усиливает информационное воздействие, идущее изнутри:
информация начинает бесконтрольно проникать в речевые центры из самой глубины
подсознания.
И в исповеди, и в психоаналитическом сеансе главное условие и цель –
полная откровенность. С той разницей, что в психиатрии применяются специальные
методики для проникновения в подсознание. В религии, напротив, на исповеди
человеку предоставляется полная свобода, и лишь авторитет священника влияет на
уровень откровенности.
По
материалам публикации в «Наука и религия»
