В Апулии и Базиликате, двух регионах Юга Италии, этот феномен получил особенно широкое распространение, так что это позволяет говорить о своего рода «пещерной» или «скальной» культуре. Характерная особенность этих регионов – наличие кальцинитов, легко поддающихся обработке пород, органическая составляющая которых – раковины моллюсков (в отдалённые геологические эпохи море покрывало большую часть зоны). Вторая особенность – овраги, причины возникновения которых до сих пор являются предметом спора учёных. Большинство, однако, сходится на том, что они образованы протекавшими здесь миллионы лет назад реками, воды которых были богаты угольным ангидридом. Немалая часть скальных поселений расположена именно вдоль стен этих оврагов (помещения выдолблены на разных уровнях), хотя существуют и равнинные посёлки (искусственные пещеры уходят вглубь). В первом случае разные «этажи» обычно соединялись между собой каменными ступенями, сооружёнными снаружи (намного реже – внутри) жилищ, причём в оборонительных целях входы в выдолбленный в отвесной стене посёлок были настолько узкими, что одновременно мог пройти только один человек; созданные же на равнинных территориях пещеры расходились «лучами» от центра посёлка и были окружены защитными сооружениями. Для подачи воды создавались акведуки – своего рода водопроводы, через которые драгоценная жидкость поступала из источника в обитаемые зоны, либо использовались цистерны для сбора дождевой воды.

     Неотъемлемой частью пещерных поселений были культовые сооружения. Они строились на периферии посёлков: как потому, что создавались в последнюю очередь, так и с целью подчеркнуть священность места. С этой же целью во многоуровневых посёлках церкви строились в верхнем «этаже»: над ними не было других жилищ, а только небо, к которому они должны вести. Поблизости иногда располагались дома-пещеры священников и кладбища. Могилы редко размещались в стене оврага рядом с церковью, чаще были вынесены наружу и либо выдалбливались у входа в храм, либо в ближайшей скале. Захоронения осуществлялись и внутри церквей, но этот способ погребения был привилегией благотворителей, внесших вклад в финансирование строительства культового сооружения. В пещерных посёлках можно было встретить и монастыри, однако их было намного меньше, чем считалось ранее, когда монахам приписывали само создание этих поселений.

     Изучение истории позволяет нам лучше понять причины возникновения и развития скальной культуры, внутреннюю логику планирования и размещения пещерных поселений. Принято считать, что расцвет «подземных городов» прямо связан с упадком «наземных», что люди переходили жить в пещеры в периоды воен, социальных и экономических кризисов. В связи с этим «скальная архитектура» считалась бледной и неумелой копией «нормальной», привычной. В последнее время, однако, всё больше исследователей отмечает своеобразие и оригинальность пещерного строительства. Например, необходимостью обеспечить доступ дневного света в подземные помещения обусловлена веерообразная или трапециевидная форма последних, однако этот «дефект» скрадывается вследствие особенностей освещения внутренних пространств. И даже подражание наземным базиликам становилось оригинальным произведением архитектурного искусства за счёт новых возможностей, предоставляемых используемым материалом. Наличие во многих местах извести придавало особую прелесть – своеобразное перламутровое свечение – и росписям подземных церквей, – интереснейшему творению местного гения, плоду слияния христианской культуры Запада и Востока.

     Только некоторые из наземных культовых сооружений сохранили подобное богатство изображений Иисуса Христа, Богородицы, святых. Это и понятно: деревянные иконостасы больше подвержены влиянию времени, чем фрески. Кроме того, постепенная латинизация населения, сопровождаемая вытеснением восточного обряда, часто влекла за собой и изменение «профиля» церквей: прежние фрески записывались новыми изображениями. Подземные культовые сооружения были намного меньше подвержены такому «перепрофилированию». Они, возможно, сохранились бы ещё лучше, если бы были лучше защищены: разрушающее воздействие среды, акты вандализма отнюдь не способствуют охране культурных памятников.

      До сих пор остаётся открытым вопрос о времени создания описываемой нами культуры. Гипотеза о совпадении возникновения скальных городов с упадком обычных верна только отчасти: ведь некоторые из них просуществовали вплоть до нашего времени (например, в Матере – регион Базиликата – люди жили в пещерах вплоть до 60-70 г.г. ХХ века!). Большинство таких поселений, однако, были созданы и пережили расцвет в средневековье; в новое же время они были или оставлены жителями (это касается в первую очередь сёл, расположенных вдоль стен оврагов), или же подверглись реконструкции, так что прежние жилища стали использовать как склады, подсобные помещения, а в наше время многие из них превратились в стильные кафе и рестораны. Что касается церквей, то они или заброшены или почти заброшены (служба правится раз в году – в день храмового праздника, в остальное время открыты для посещения туристам). Подавляющее большинство храмов (а их на этих территориях сотни!), к сожалению, относится к разряду заброшенных, и от полного разрушения вандалами их спасает только расположение в отдалённых и труднодоступных местах (стоит отметить, что раньше эти места не были отдалёнными и труднодоступными, т. к. подземные города, как и наземные, строились обычно недалеко от дорог, соединяющих разные области страны).

     Особый интерес представляют росписи скальных храмов. Трудно охватить всё разнообразие фресок, созданных поколениями мастеров в разное время и в разных местах. Отметим только некоторые характерные особенности. Росписи по времени совпадают с периодами византийского влияния на данных территориях, хотя строительство пещерных поселений не поддаётся такой синхронизации. Например, одна из самых знаменитых своими фресками церквей – крипта св. Кристины в Карпиньяно (провинция Лечче), в которой, как предполагается, один за другим работали три художника, начала расписываться в 959 году, последние фрески датируются второй половиной XI века (власть Византийской империи над Апулией заканчивается в 1071 – году завоевания Бари, столицы региона, норманнами). Настенная живопись следующего периода (конец XII – начало XIII века) меньше отражает влияние византийской культуры, чем фрески Х-ХI в.в., когда Апулия была провинцией Византийской империи. Завоевание Константинополя крестоносцами с последующим образованием Никейской империи (1204-61) и разделением Византии привело к тому, что византийское искусство начало всё больше поддаваться западным влияниям. Это отразилось и на выборе тем для настенных росписей.

     Святые христианского Востока уступают место западным: так в крипте св. Ангела (Казальротто возле Моттолы, провинция Таранто) в Деисис вместо Предтечи изображён апостол Иаков, чтимый, без сомнения, и православными, однако с атрибутами, характерными для Сантьяго де Компостелла – находящегося в Испании места паломничества почитателей святого-покровителя этой страны. На левом плече и возле котомки ап. Иакова изображена раковина – принадлежность паломника, отправляющегося к знаменитому святилищу. К XIV веку всё чаще появляются изображения святых Леонарда, Бенедикта, Франциска, вытесняя культ Иоанна Златоуста, Григория Богослова, Василия Великого, которые остаются покровителями местностей, где ранее преобладало греческое население, но всё чаще разделяют эту роль с католическими святыми, канонизированными уже после Великого раскола 1054 года.

     Уже упомянутая крипта св. Кристины даёт нам другой пример смещения акцентов в почитании святых. В этом случае речь не идёт о предпочтении культа реально существовавших западных святых культу реально существовавших восточных. О св. Кристине, которой церковь была посвящена изначально, и св. Марине, которая в течении последних двух столетий стала более важным объектом почитания прихожан, неизвестно даже, существовали ли они на самом деле. А если и существовали, реальные подробности их биографий давно вытеснены в сознании местных жителей причудливыми мифами. Так о Марине рассказывают, что эта необыкновенной красоты девушка из богатой семьи отвергала ухаживания всех воздыхателей, потому что решила посвятить себя Богу. Один из них, не снеся разочарования, из мести заключил угодницу Божию в подземелье своего замка. Враг рода человеческого принялся искушать её всеми возможными способами, но святая прогоняла его крестным знамением. Однажды сатана явился в образе дракона и поглотил девушку. Марине с помощью Божией удалось освободиться, разорвав чрево чудовища. Из-за этого подвига она считается помощницей в родах, покровительницей рожениц и новорождённых. Её культ в Карпиньяно принял довольно необычные формы. В крипту св. Кристины, которая, кстати, в отличие от многих других церквей-пещер, никогда не была заброшена, приходили молиться матери младенцев, больных желтухой. Прежде чем погрузиться в молитву перед иконой св. Марины, попирающей змия (этот образ, написанный в XIX веке, находится в крипте св. Кристины), женщины... мочились в близлежащий угол! Никто не может найти объяснения столь диковинному обряду, хотя ещё живы его свидетели и участницы, ведь этот странный обычай просуществовал до 50-60 г.г. ХХ века!

     Трудно говорить о каком-либо единстве художественного стиля росписей, но их темы довольно сильно отличаются от таковых в церквях sub divo. В апсидах обычно превалирует Деисис (Спаситель в окружении молящихся Богородицы и Иоанна Предтечи); христологические циклы, посвящённые событиям жизни Господа, отсутствуют – заменяются сценой Благовещения; на боковых стенах представлены изображения святых (редко – святых епископов). Эти факты М. Фалла Кастельфранки – одна крупнейших исследователей фресок Южной Италии – объясняет тем, что подземные церкви чаще всего принадлежали одной семье и были кладбищенскими, так что на их стенах изображались святые покровители членов рода, в то время как имеющие назидательный характер сцены из жизни Христа были излишними в данном контексте. К этому стоит добавить, что особенности освещения и внутренней структуры этих храмов мало сочетаются с динамизмом сцен из жизни и способствуют скорее изображению статичных фигур. Хотя существуют и исключения: например, так называемая крипта Первородного греха недалеко от Матеры. Росписи этой церквушки, по поводу датирования которых – с VIII по XI век – учёные никак не могут прийти к общему мнению, представляют священную историю от создания человека до грехопадения. Ещё более характерный пример – агиографические циклы, датируемые XII веком, в криптах св. Маргариты возле Моттолы (сцены из жития этой святой и св. Николая) и св. Цецилии возле Монополи (сцены мученичества св. Лоренцо и св. Стефано).

     К числу иконографических раритетов можно отнести образ Богородицы с Сыном (XIII в.) из церкви Канделора в Массафре (пров. Таранто). Богоматерь держит за руку Ребёнка, осенённого крестообразным нимбом, который несёт корзинку с фруктами (или яйцами).

     Это один из редчайших символов Христа – Пищи духовной, напоминающий нам о таинстве Евхаристии. Не случайно заменой обычных в наземных церквях христологических циклов здесь является не характерное для крипт Благовещение, а Сретение – Принесение во Храм Младенца Иисуса. Эта сцена, давшая название крипте, знаменует принесение Девой Своего Сына в дар человечеству и предвозвещает Его крестную жертву, предваряемую установлением таинства Причастия, в котором Спаситель становится пищей для верующих в Него.

     Необычным для крипт является и изображение Пресвятой Девы со звёздным нимбом из церкви свв. Стефани («святых Стефанов» - церковь называется так потому, что здесь есть целых три изображения первомученика) около Васте (пров. Лечче) – аллюзия на Откровение Иоанна Богослова, который и сам изображён рядом с Богородицей. Надпись на греческом языке позволяет датировать фрески 1376 годом. Таким образом три столетия спустя после прекращения власти Византии над Апулией ещё заметно влияние византийской культуры.

     В последующие века это влияние истощается, так что к XVII cтолетию и греческий язык и восточная литургия практически забываются местным населением.

Ирина Козлова

«GEO»